Читать книгу - "Я – богиня любви и содрогания  - Кристина Юраш"

— Все-таки пришла…, - прошептал голос, а я почувствовала плечом выдох, который завершился поцелуем. — Пришла…

Кто-то поставил на стол бокал. Звук показался таким громким, что я даже удивилась. Я отчетливо слышала его дыхание, чувствовала, как пальцы жадно впивались в тонкую ткань моей туники и вызывали какой-то странный нервный озноб, соприкоснувшись с моей кожей. «Как же я ждал тебя…» — услышала я страстный шепот тишине, которая начала меня пугать. Они что? Репетировали мое пришествие?

От шепота с придыханием у меня по коже бежали взволнованные мурашки, я чувствовала, как нервно дрожат мои руки, вцепившиеся в ткань его костюма.

— Маленькая моя… — услышала я шепот в подозрительной тишине, в которой не умолкало только сердце, тревожными ударами отмеряя время.

Я не могла понять, чье это сердце так бьется, мое или его? По венам растекался гремучий коктейль чувств, а с каждым мгновением ко мне приходило осознание, что меня ласкают, страстно впиваясь пальцами, руки, которые уничтожали мои храмы, целуют нежно и жадно губы, желавшие мне смерти. Губы, которые я привыкла видеть дрогнувшими в жестокой усмешке человека, плевавшему на гнев богов, теперь целуют мои волосы и шепчут мне вещи, от которых хочется либо страшно бежать, либо страстно лежать …

— Твои волосы, — его шепот разливался томной волной по венам, смешиваясь с адреналином. — Да… Именно такие… Сверкающая медь, нежное золото… Я готов целовать каждую прядь…

Я попыталась вырваться из объятий, понимая, что как-то не так представляла нашу долгожданную встречу. У нас с ним и так натянутые отношения, но в свете развивающихся событий, натяжку в отношениях скоро можно будет не только увидеть, но и почувствовать! Особенно в свете спадающих трусов, которые я придерживала одной рукой.

— Нет!!! — прошептала я, очнувшись лишь тогда, когда трусы основательно поехали вниз. Одна шелковая лента ослабла, а я вцепилась в них, подтягивая их на место. Свободной рукой я оттолкнула его, сражаясь как офигевший котенок, внезапно очутившийся в добрых, заботливых детских руках.

Император отпустил меня, но его рука все еще, едва касаясь, лежала на моей талии. Трусы чуть снова не съехали, а я вцепилась в них намертво.

— Я напугал тебя… Прости… — прошептал он, а его пальцы прикоснулись ко мне, заставив меня вздрогнуть от теплой волны, которая разливалась по телу. На щеке у Императора была отчетливая царапина от моих ногтей, а он удивленно прикоснулся к ней свободной рукой, глядя на кровь, отпечатавшуюся на пальцах.

Я сделала шаг назад, чувствуя, как его рука снова прикоснулась к моей талии, вызывая миграцию мурашек по всему телу. Какая-то мурашка водила других по всей спине, уверяя, что лет через сорок они найдут попу обетованную. Кто-то дал сигнал музыке играть, а гости сделали вид, что ничего не случилось.

— Только не уходи… — прошептал Император, не сводя с меня глаз. Я резко выдохнула, чувствуя, с какой нежностью меня берут за руку, как проводят пальцем по тыльной стороне ладони, и как осторожно, едва касаясь, придерживает ее в своей руке.

Серая сталь, спрятанная в ореоле кружева, смотревшая на мир, как на продукт жизнедеятельности, превратилась в озера нежности… Император вел пальцем сладкую, трепетную линию по моей ладони, заставляя мое сердце болтаться на волоске.

Внезапно меня что-то кольнуло. Сердце сжалось при мысли, что ему подошла бы любая, кто напялил бы на себя комплект украшений и тунику. Эта мысль вернула меня в суровый мир реальности.

— Дорогой мой, — усмехнулась я, снимая с его лица маску и рукой не позволяя сдернуть свою. — Ты придумал меня, придумал мне цвет волос, характер, но ты ничего обо мне не знаешь! Я не хочу каждый раз подниматься на скользкий пустой пьедестал твоей мечты, к которому ты будешь носить цветы! Может, кто-то другой и готов был всю жизнь подыгрывать тебе, но не я. Я — не кукла и не идеал. Прости, я слишком долго молчала.

Я схватила с подноса бокал с вином, жадно опустошила его и разбила о стену. Моя рука потянулась за новым! Почему мне так тяжело?

— Только не говори мне, что женщина, которая пьет, как лошадь, это — предел твоих мечтаний? — я подняла брови, а маска чуть съехала на нос. Я придержала ее и вернула на место, стараясь не терять ручное управление трусами, которые норовили сползти. Должна же во мне оставаться хоть какая-то загадка?

— Но это еще не все! — осмелевшим голосом анонсировала я, чувствуя, как мне в голову бьет терпкое вино. В списке «Разочаровать мужчину» было еще много пунктов.

— Я подержу твои волосы, когда тебе станет плохо, — усмехнулся Император, глядя, как я вливаю в себя третий бокал. — Я буду утешать тебя всю ночь, пока ты будешь страдать, а наутро, когда тебе станет легче, мы поговорим на эту тему. Утром я подпишу сухой закон во дворце и частично за его пределами.

— Ты не в моем вкусе, — я снова сделала глоток, подплывая поближе к какому-то блондину в маске, который тревожно посмотрел на Императора и тут же решил сменить пол. По — крайней мере, глазами. Судя по взгляду, он уже делал новую стяжку и укладывал паркет. — Мне нравятся голубоглазые блондины со светлыми волосами! Молодой человек, а что вы делаете сегодня вечером?

— Ммм… — промычал придворный, явно согласовывая планы на вечер с инстинктом самосохранения.

— Я могу ответить. Он скачет отсюда в свои владения, — усмехнулся Император, а блондин закивал, готовясь к кругосветке. — Причем так быстро, как только позволяют кони и карета.

— Мне не нравятся брюнеты! Мне нравятся блондины! — капризно произнесла я. Какая-то необъяснимая злость, подогреваемая вином, душила меня, а я со странным сожалением выбирала новую симпатичную жертву будущих политических репрессий. — Я тебе уже сказала. Мне нравятся блондины! Я органически не перевариваю брюнетов. Ты никогда не спрашивал, что мне нравится!

— А ты никогда не отвечала! Обернись, — послышался голос за моей спиной. Я с интересом обернулась, делая глоток, которым тут же поперхнулась, глядя на то, как рука Императора сжимает какой-то странным медальон. Его волосы стали золотыми, завиваясь красивыми локонами, лицо, правда, не изменилось, зато глаза стали синими-синими, как васильки.

— Как ты это сделал? — прокашлялась я, глядя, как он отпускает медальон. Его волосы снова стали черными и прямыми. Ответом мне была улыбка. Придворные стояли, опустив глаза. Мне кажется, или они уже не просто хранят молчание, но и хоронят его.

— Тебе не удастся меня разочаровать… — прошептал вкрадчивый голос, а по моей шее сладкой пьянящей волной скользнули пальцы. Он что-то шептал мне, а в моих глазах двоились и троились сверкающие розы из серебра — застежки его камзола.

— Но можешь попробовать… — услышала я страстное руководство к действию.

***

Я проснулась, уткнувшись во что-то черное, пахнущее горьким цитрусом. С трудом разлепив глаза еще раз, я тяжко выдохнула и недоверчиво посмотрела на серебряные застежки — розы… Да! Изо рта пахло так, что можно сбивать драконов на подлете!